С каким противником мы имеем дело в эпоху гибридных войн? Кто и с какой целью обрушивает на нас информационные ковровые бомбардировки и как выработать иммунитет к ним? Есть ли возможность уберечь молодых от губительных забегов на «минные поля»? Об этом и многом другом в откровенном интервью «Красной звезде» размышляет известный политолог, генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин.
– Алексей Алексеевич, на закате СССР вам довелось два года отслужить солдатом, так что об армейской службе вы знаете не понаслышке. Прошло 30 лет. Естественно, всё изменилось. Вот и армия наша благодаря усилиям нынешнего руководства Вооружённых Сил во многом стала другой. Что вы думаете о современной Российской армии? Такой вот взгляд со стороны…
– Всё-таки не совсем со стороны. Мы активно взаимодействуем на экспертном уровне с Генеральным штабом, Министерством обороны в целом. Представители Центра политической информации стараются на многое взглянуть своими глазами, чтобы наша оценка была основана на предметном анализе ситуации. Например, не так давно в составе экспертного пула я побывал в Сирии. Посмотрел, как действуют там наши военнослужащие. Так что определённое представление о нашей армии я всё-таки имею и могу судить о ней не только со стороны. К тому же моё армейское прошлое действительно даёт определённый базис для того, чтобы сравнить то, что было тогда, с тем, что происходит сейчас.
В целом мои впечатления о современной армии очень хорошие. В Сирии я даже поймал себя на мысли, что сам бы послужил в составе нашего воинского контингента! Несмотря на вооружённый конфликт в регионе, его отдалённость от России, непростые климатические условия, условия службы у наших солдат и офицеров весьма приличные. Как и достигнутый ими результат.
В этой связи я должен констатировать, что модернизация наших Вооружённых Сил, которая началась в 2012 году, подходит к своему логическому завершению. И модернизация эта создала принципиально иную по своему качеству армию, перезагрузив не только материальную и техническую составляющую, но и идеологическую.
– Что вы имеете в виду?
– Я служил срочную в самом начале 1990-х и могу сказать, что среди личного состава тогда наблюдался некоторый упадок боевого духа. Во многом это объяснялось крушением прежних идеалов, развалом СССР, другими факторами. Преодолеть всё это в одночасье было сложно. Ещё и потому, что непоследовательность действий тогдашнего руководства страны на Северном Кавказе тоже не позволяла этому духу крепнуть. Теперь ситуация совершенно иная. В той же Сирии наши военнослужащие действуют не просто профессионально, а с полным осознанием своего предназначения. Настрой у них боевой, и он, похоже, пускает корни в обществе. Я вижу, что люди, которые демонстрируют упадок здорового духа, отсутствие патриотизма, и на гражданке становятся нерукопожатными. Они популярны разве что среди очень узкого круга лиц.
А подавляющее большинство россиян с интересом смотрят и на армию, и на карьерные перспективы, связанные с ней. Подтверждением тому и высочайший конкурс в военные вузы.
При этом следует учитывать, что антиармейский тренд никуда не делся. Наши оппоненты, и прежде всего так называемые либеральные СМИ, по-прежнему активно работают. Выискивая какие-то отдельные негативные моменты, они пытаются придать им массовый характер, всячески очерняя и армейский быт, и саму воинскую службу. Значит, заказ на это по-прежнему существует, и эти ребята его отрабатывают. Но было бы странно, если бы в условиях нынешнего информационного противоборства было иначе. Самое главное, что серьёзного репутационного урона нашим Вооружённым Силам это не наносит. Призыв в стране проходит по графику. Армия по-прежнему лидирует среди институтов, которым доверяет общество. Минувший год, кстати, только усилил эту тенденцию. Кто пришёл на выручку стране в час коронавирусной опасности? Армия. Она строила многофункциональные медицинские центры, отправляла своих докторов в гражданские медучреждения, проводила санитарную обработку. Люди всё это видят и не могут не понимать, что армия по-прежнему остаётся нашей главной опорой и надеждой.
Так, кстати, было и в «лихих 1990-х», когда даже при отсутствии надлежащего боевого духа армейский организм продолжал исправно функционировать. Возвращаясь к своей срочной службе, которую я проходил в Каменке Пензенской области в Ракетных войсках стратегического назначения, могу сказать, что в то время, когда страну сотрясали политические бури и преследовали экономические неурядицы, в нашей батарее и служба шла своим чередом, и бойцы были обуты, одеты, накормлены. А бытовые условия у нас, кстати, были даже лучше, чем на гражданке. Чему я очень удивлялся, потому что призывался из голодной Москвы, когда уже были перебои с питанием и прочие прелести позднего СССР. А пришёл я во вполне себе сытую среду с неплохим материальным обеспечением. Да, и в нашем гарнизоне какие-то перебои начинали проявляться, но тогда это особо не чувствовалось, потому как армия жила ещё на советских запасах. То есть даже тогда, в условиях всеобщего развала, Вооружённые Силы оставались островком стабильности. Хотя чуть позже творившаяся вокруг вакханалия, конечно, накрыла и их.
– Тем не менее душевых или стиральных машин, как сейчас, в подразделениях тогда не было…
– А вы знаете, никто их и не требовал. Стирали руками, в баню ходили раз в неделю, и это считалось нормальным, воспринималось как определённый атрибут армейской романтики. А то, что в современной казарме есть и стиральные машины, и душевые, и кондиционеры, и многое другое, как раз и свидетельствует о том, какие разительные изменения произошли в Вооружённых Силах. Теперь и в солдатских столовых кормят совсем иначе, и обмундирование более удобное. Жизнь стала комфортнее, и определённые элементы этого комфорта проникают в армию. Это нормально.
– В чём вам видится миссия Российской армии? Сводится ли её функциональное предназначение только к защите от внешних угроз?
– Честно говоря, я с некоторой опаской отношусь к слову «миссия». Потому что перед глазами тут же возникает конгресс Соединённых Штатов, который в своём мессианстве заходит очень далеко, пропагандируя даже исключительность американской нации. А по прошлому веку мы можем судить, что некоторые страны это заводит в весьма неприятные ситуации.
Здесь я бы сконцентрировался не на миссии. Миссия у национальной армии одна – это защита национальных интересов военным способом. Но Российской армии в последние годы удалось создать принципиально новую концепцию ведения военных действий, когда за основу берётся комплексная система умиротворения. Она предполагает не только боевые действия, чем подчас ограничиваются страны – члены НАТО, а создание политической инфраструктуры для урегулирования вооружённого конфликта, поддержку гражданских процессов, гуманитарные акции, которые являются важнейшей составляющей этой системы.
Мне кажется, что создание новой модели ведения военных действий стало одной из ключевых особенностей нынешних Вооружённых Сил России. Это, безусловно, является новым словом в военной тактике и стратегии. И словом более эффективным. Я очень плотно изучал в этом плане сирийский опыт, потому и говорю именно о новой модели. Эта модель оказалась крайне эффективной, и она уже востребована, например в Нагорном Карабахе.
Надо понимать, что мало уничтожить террористические формирования или развести противоборствующие стороны. Надо заложить фундамент для того, чтобы пламя взаимной вражды не заполыхало снова. Без решения проблем мирного населения это невозможно. И это включает не только раздачу гуманитарных грузов, организацию медицинской помощи, восстановление социальных объектов, но теперь ещё и вакцинацию от коронавируса. Другие армии ничего подобного никогда не делали и вряд ли будут делать. А Российская армия, как видим, несёт не только мир, но и стабильность, развитие, перспективы.
– Но скептики зачастую говорят, что таких перспектив не хватает нам самим и такая модель умиротворения чужих территорий слишком дорого обходится российскому налогоплательщику…
– Разочарую скептиков. Потому что практически все эти расходы укладываются в бюджет Минобороны. Напомню известную истину – армия или воюет, или учится воевать. Расходы на то и другое примерно сопоставимы. Я уже не говорю о том, что упреждать потенциальные проблемы или решать их на дальних подступах всегда выгоднее, нежели расхлёбывать потом, когда клюнет жареный петух. Лучше уничтожить боевиков – выходцев из России и других стран СНГ в далёкой Сирии, чем ждать их возвращения домой. Лучше примирить соседние страны, чем столкнуться с потоком беженцев на свою территорию. Это же очевидные вещи.
Наконец, не все знают, что, несмотря на активное участие наших военных структур в урегулировании ситуации на чужих территориях, военный бюджет России уже несколько лет подряд поразительным образом сокращается. Сначала, чтобы модернизировать Вооружённые Силы, его действительно увеличили. А теперь, когда эта задача в основном решена, пошёл обратный процесс. Вот и в 2021–2023 годах коронакризис уменьшил наши военные расходы на 10 процентов. Они составят 9,6 трлн рублей. В Пентагоне в этой связи отмечают, что военный бюджет России в десятки раз меньше, чем у США, однако Москва ушла далеко вперёд по части вооружений. Так что скептикам я бы рекомендовал изучать матчасть. И знать в том числе о том, что военное ведомство возвращает в бюджет России неистраченные средства. Этого не делает ни одно военное ведомство в мире!
– Армию в советское время называли школой жизни. Конечно, не будем идеализировать тогдашний военный организм, на сто процентов он эту задачу не выполнял. Но всё же армейская служба закаляла молодёжь, растила патриотов, давала многим путёвку во взрослую жизнь. Как вы считаете, важна ли эта функция для современного российского общества?
– Не просто важна, а необходима. Я сам прошёл эту школу жизни и считаю её весьма полезной. Она изменила меня в лучшую сторону. Фактически превратила из вчерашнего школьника в бойца, до сих пор верного военной присяге. Мне кажется, те, кто отказывается отдать священный долг Родине, серьёзно себя обкрадывают. Тем более что служат сейчас всего-навсего год – как говорится, испугаться не успеешь. Те, кто не отказывается от реализации этой обязанности, получают исключительно позитивный опыт выстраивания взаимоотношений и позиционирования себя в узком и очень специфическом социуме, коим является военная среда.
– Я тоже служил срочную в Советской Армии и хорошо помню, как ценились тогда армейские рекомендации, выдаваемые перед увольнением в запас. Они открывали дорогу в самый престижный вуз, на самую интересную работу. Вам не кажется, что было бы неплохо это возродить?
– Я сам давно пропагандирую эту точку зрения. Считаю, что ребятам, отслужившим в армии, надо давать определённые гражданские преференции. И при поступлении в вуз, и при трудоустройстве, и при предоставлении жилья. Армия в нашем государстве должна быть социальным лифтом. Пока это работает только при поступлении в профильные вузы правоохранительных ведомств и спецслужб. Идею эту мы активно продвигали ещё в период работы в составе группы экспертов над концепцией нового облика Вооружённых Сил. И сейчас её в том или ином виде можно реанимировать.
– В конце нулевого десятилетия, когда стало ясно, что Россия оправляется от морока 1990-х годов, против нашей страны фактически была начата новая холодная война. В ней, по вашему выражению, применялись информационные ковровые бомбардировки. Какие объекты были при этом целью?
– Основная цель – это гражданское общество, которое менее всего защищено. В этом и состоит цинизм новой сетецентрической, или гибридной, войны, которая не делит гражданское общество и военную среду, а военные действия при этом ведутся преимущественно против гражданских лиц. Это, конечно, усиливает негативистские настроения в гражданском обществе и, по сути, разрывает его ткань. При этом применяются специальные средства информационного воздействия. На самом деле речь идёт о разрушающих социальный и политический иммунитет гражданского общества информационных ударах, которые выводят из строя представителей наиболее уязвимых к такому воздействию социальных групп. Я имею в виду пенсионеров, бюджетников, всех тех, чьи доходы всё ещё малы для нормальной жизни. Да и здесь выбираются такие ключевые позиции, как преподаватели, врачи и так далее.
Противостоять этому старыми методами ведения информационных войн крайне сложно. Потому что каждый человек сейчас, по сути, является средством массовой информации. Он вышел в интернет, зарегистрировался в соцсети и начал собирать себе подписчиков, они же читатели. Именно эта специфика текущего момента накладывает на гражданское общество России, против которой ведётся целенаправленная информационная война, особую ответственность. Поскольку солдат в этой войне – каждый наш гражданин! И от этого никуда не деться. Мы уже перешли здесь Рубикон и давно живём в этой новой реальности.
– Информационные залпы направлены и на такой уязвимый контингент, как молодёжь. Если обобщённо, это поколение Мальчишей-Кибальчишей или мальчишей-плохишей? Но почему плохишей стало вдруг так много? И как сформировать у молодого поколения идеологический иммунитет к информационным вирусам Запада?
– Если ответить шуткой, то «бочки варенья и корзины печенья» очень умело поставляются в наши тылы. Какое-то время назад это делалось бесконтрольно, что привело к достаточно серьёзным последствиям.
С другой стороны, объектом такого воздействия являются люди, идейно подвижные. У молодых очень ослаблен идеологический иммунитет. У них нет защиты против прямого информационного воздействия. Поэтому молодёжь страдает в первую голову. В традиционной армии, как известно, необстрелянных солдат в бой не бросали. А здесь они сразу оказываются объектом информационных ковровых бомбардировок. И конечно же, их, так сказать, «прибивает». Как результат, мы порой наблюдаем неадекватную реакцию таких оглушённых информационным воздействием извне людей на те или иные события внутри страны. Те, кто обладает опытом ведения информационных войн и определённым идеологическим иммунитетом, хорошо видят, кто и чем по ним стреляет, какая цель при этом преследуется. Молодые же в некотором роде «контужены», не способны анализировать природу внешнего воздействия на них. Они теряют жизненные ориентиры и бегут туда, куда им сказали в интернете. Поэтому нам необходимо противодействовать тем, кто организует такие «молодёжные забеги» на «минные поля». Молодых надо спасать в этом смысле точно так же, как необходимо тренировать пришедших в войска новобранцев…
– Если говорить начистоту, то корабль российской государственности, как и в конце 2011 года, с помощью этих «минных полей» усиленно раскачивают. И качки эти, хотя и не приводят к ощутимым последствиям, не могут не настораживать…
– Цель очевидна – ослабление нашей политической системы. Для того чтобы руководство страны «впечатлилось» этими качками и изменило свою модель поведения. Предоставив Западу доступ к нашим ресурсам – природным, интеллектуальным, транспортным, любым. А затем встроилось в систему полного подчинения тем странам, которые считают себя доминирующими. Это США, Великобритания, Германия и так далее. Но этого никогда не будет.
– Сейчас не будет, это понимают и наши заклятые друзья. Но они, похоже, намерены играть вдолгую…
– Именно поэтому мы не должны недооценивать противника. Зачастую, когда входишь в информационный контакт с противоположной стороной, поражаешься, насколько банальными и непросчитанными являются её действия. Однако в этом и опасность. Кто-то из старых военачальников сказал, что большое счастье, когда имеешь умного противника. С ним можно договориться. С дураком договориться нельзя. И боюсь, мы вступили в эру, когда с той стороны дураков гораздо больше, чем обычно. Больше людей, которые совершенно не понимают и не осознают последствий своих поступков. Это, на мой взгляд, большая трагедия. И это надо учитывать в том числе в процессе подготовки офицерского корпуса Российской армии.
– Не кажется ли вам, что недавние несанкционированные акции в ряде наших городов – лишь «пристрелка», и основные события, как предрекают иные представители либерального лагеря, ещё впереди? Не тревожит вас, что новостную повестку дня по-прежнему определяют оппоненты нашей государственности?
– Просто основные инструменты этой политики находятся в их руках. Я имею в виду соцсети. И у меня вызывает удивление, что любые попытки так или иначе привести в порядок информационное пространство России, по сути, рассыпаются. Есть подозрение, что это неспроста. На определённых участках политического поля действуют факторы, которые пока не позволяют это сделать.
– К чему стремятся клеветники России? Вернуть нашу страну в 1990-е годы? Нынешние солдаты и младшие офицеры не знают того мрачного времени. Но мы-то помним, к чему привёл лозунг «Масла вместо пушек». Масла народ так и не увидел, а вот пушек у нас поубавилось, что основательно затруднило работу наших дипломатов по продвижению национальных интересов за рубежом. А в армии в тот же период из-за отсутствия средств была свёрнута боевая подготовка, программа предоставления жилья. Офицеры, даже старшие, чтобы прокормить свои семьи, были вынуждены подрабатывать сторожами, грузчиками, таксистами. Не это ли вновь готовят российским военнослужащим духовные наследники команды Егора Гайдара?
– Слава богу, те времена прошли. Надеюсь, что безвозвратно. Тем более что у руководства страны существует полное понимание того, как именно должны расходоваться государственные деньги, в том числе на военные нужды. Конечно, определённые инциденты, способные привести к опасным ситуациям, возможны и сейчас. Но вероятность такая крайне мала. Время на дворе, повторяю, другое. Время ответственных и выверенных решений.
Источник: «Красная звезда», беседовал Владимир Мохов
– Алексей Алексеевич, на закате СССР вам довелось два года отслужить солдатом, так что об армейской службе вы знаете не понаслышке. Прошло 30 лет. Естественно, всё изменилось. Вот и армия наша благодаря усилиям нынешнего руководства Вооружённых Сил во многом стала другой. Что вы думаете о современной Российской армии? Такой вот взгляд со стороны…
– Всё-таки не совсем со стороны. Мы активно взаимодействуем на экспертном уровне с Генеральным штабом, Министерством обороны в целом. Представители Центра политической информации стараются на многое взглянуть своими глазами, чтобы наша оценка была основана на предметном анализе ситуации. Например, не так давно в составе экспертного пула я побывал в Сирии. Посмотрел, как действуют там наши военнослужащие. Так что определённое представление о нашей армии я всё-таки имею и могу судить о ней не только со стороны. К тому же моё армейское прошлое действительно даёт определённый базис для того, чтобы сравнить то, что было тогда, с тем, что происходит сейчас.
В целом мои впечатления о современной армии очень хорошие. В Сирии я даже поймал себя на мысли, что сам бы послужил в составе нашего воинского контингента! Несмотря на вооружённый конфликт в регионе, его отдалённость от России, непростые климатические условия, условия службы у наших солдат и офицеров весьма приличные. Как и достигнутый ими результат.
В этой связи я должен констатировать, что модернизация наших Вооружённых Сил, которая началась в 2012 году, подходит к своему логическому завершению. И модернизация эта создала принципиально иную по своему качеству армию, перезагрузив не только материальную и техническую составляющую, но и идеологическую.
– Что вы имеете в виду?
– Я служил срочную в самом начале 1990-х и могу сказать, что среди личного состава тогда наблюдался некоторый упадок боевого духа. Во многом это объяснялось крушением прежних идеалов, развалом СССР, другими факторами. Преодолеть всё это в одночасье было сложно. Ещё и потому, что непоследовательность действий тогдашнего руководства страны на Северном Кавказе тоже не позволяла этому духу крепнуть. Теперь ситуация совершенно иная. В той же Сирии наши военнослужащие действуют не просто профессионально, а с полным осознанием своего предназначения. Настрой у них боевой, и он, похоже, пускает корни в обществе. Я вижу, что люди, которые демонстрируют упадок здорового духа, отсутствие патриотизма, и на гражданке становятся нерукопожатными. Они популярны разве что среди очень узкого круга лиц.
А подавляющее большинство россиян с интересом смотрят и на армию, и на карьерные перспективы, связанные с ней. Подтверждением тому и высочайший конкурс в военные вузы.
При этом следует учитывать, что антиармейский тренд никуда не делся. Наши оппоненты, и прежде всего так называемые либеральные СМИ, по-прежнему активно работают. Выискивая какие-то отдельные негативные моменты, они пытаются придать им массовый характер, всячески очерняя и армейский быт, и саму воинскую службу. Значит, заказ на это по-прежнему существует, и эти ребята его отрабатывают. Но было бы странно, если бы в условиях нынешнего информационного противоборства было иначе. Самое главное, что серьёзного репутационного урона нашим Вооружённым Силам это не наносит. Призыв в стране проходит по графику. Армия по-прежнему лидирует среди институтов, которым доверяет общество. Минувший год, кстати, только усилил эту тенденцию. Кто пришёл на выручку стране в час коронавирусной опасности? Армия. Она строила многофункциональные медицинские центры, отправляла своих докторов в гражданские медучреждения, проводила санитарную обработку. Люди всё это видят и не могут не понимать, что армия по-прежнему остаётся нашей главной опорой и надеждой.
Так, кстати, было и в «лихих 1990-х», когда даже при отсутствии надлежащего боевого духа армейский организм продолжал исправно функционировать. Возвращаясь к своей срочной службе, которую я проходил в Каменке Пензенской области в Ракетных войсках стратегического назначения, могу сказать, что в то время, когда страну сотрясали политические бури и преследовали экономические неурядицы, в нашей батарее и служба шла своим чередом, и бойцы были обуты, одеты, накормлены. А бытовые условия у нас, кстати, были даже лучше, чем на гражданке. Чему я очень удивлялся, потому что призывался из голодной Москвы, когда уже были перебои с питанием и прочие прелести позднего СССР. А пришёл я во вполне себе сытую среду с неплохим материальным обеспечением. Да, и в нашем гарнизоне какие-то перебои начинали проявляться, но тогда это особо не чувствовалось, потому как армия жила ещё на советских запасах. То есть даже тогда, в условиях всеобщего развала, Вооружённые Силы оставались островком стабильности. Хотя чуть позже творившаяся вокруг вакханалия, конечно, накрыла и их.
– Тем не менее душевых или стиральных машин, как сейчас, в подразделениях тогда не было…
– А вы знаете, никто их и не требовал. Стирали руками, в баню ходили раз в неделю, и это считалось нормальным, воспринималось как определённый атрибут армейской романтики. А то, что в современной казарме есть и стиральные машины, и душевые, и кондиционеры, и многое другое, как раз и свидетельствует о том, какие разительные изменения произошли в Вооружённых Силах. Теперь и в солдатских столовых кормят совсем иначе, и обмундирование более удобное. Жизнь стала комфортнее, и определённые элементы этого комфорта проникают в армию. Это нормально.
– В чём вам видится миссия Российской армии? Сводится ли её функциональное предназначение только к защите от внешних угроз?
– Честно говоря, я с некоторой опаской отношусь к слову «миссия». Потому что перед глазами тут же возникает конгресс Соединённых Штатов, который в своём мессианстве заходит очень далеко, пропагандируя даже исключительность американской нации. А по прошлому веку мы можем судить, что некоторые страны это заводит в весьма неприятные ситуации.
Здесь я бы сконцентрировался не на миссии. Миссия у национальной армии одна – это защита национальных интересов военным способом. Но Российской армии в последние годы удалось создать принципиально новую концепцию ведения военных действий, когда за основу берётся комплексная система умиротворения. Она предполагает не только боевые действия, чем подчас ограничиваются страны – члены НАТО, а создание политической инфраструктуры для урегулирования вооружённого конфликта, поддержку гражданских процессов, гуманитарные акции, которые являются важнейшей составляющей этой системы.
Мне кажется, что создание новой модели ведения военных действий стало одной из ключевых особенностей нынешних Вооружённых Сил России. Это, безусловно, является новым словом в военной тактике и стратегии. И словом более эффективным. Я очень плотно изучал в этом плане сирийский опыт, потому и говорю именно о новой модели. Эта модель оказалась крайне эффективной, и она уже востребована, например в Нагорном Карабахе.
Надо понимать, что мало уничтожить террористические формирования или развести противоборствующие стороны. Надо заложить фундамент для того, чтобы пламя взаимной вражды не заполыхало снова. Без решения проблем мирного населения это невозможно. И это включает не только раздачу гуманитарных грузов, организацию медицинской помощи, восстановление социальных объектов, но теперь ещё и вакцинацию от коронавируса. Другие армии ничего подобного никогда не делали и вряд ли будут делать. А Российская армия, как видим, несёт не только мир, но и стабильность, развитие, перспективы.
– Но скептики зачастую говорят, что таких перспектив не хватает нам самим и такая модель умиротворения чужих территорий слишком дорого обходится российскому налогоплательщику…
– Разочарую скептиков. Потому что практически все эти расходы укладываются в бюджет Минобороны. Напомню известную истину – армия или воюет, или учится воевать. Расходы на то и другое примерно сопоставимы. Я уже не говорю о том, что упреждать потенциальные проблемы или решать их на дальних подступах всегда выгоднее, нежели расхлёбывать потом, когда клюнет жареный петух. Лучше уничтожить боевиков – выходцев из России и других стран СНГ в далёкой Сирии, чем ждать их возвращения домой. Лучше примирить соседние страны, чем столкнуться с потоком беженцев на свою территорию. Это же очевидные вещи.
Наконец, не все знают, что, несмотря на активное участие наших военных структур в урегулировании ситуации на чужих территориях, военный бюджет России уже несколько лет подряд поразительным образом сокращается. Сначала, чтобы модернизировать Вооружённые Силы, его действительно увеличили. А теперь, когда эта задача в основном решена, пошёл обратный процесс. Вот и в 2021–2023 годах коронакризис уменьшил наши военные расходы на 10 процентов. Они составят 9,6 трлн рублей. В Пентагоне в этой связи отмечают, что военный бюджет России в десятки раз меньше, чем у США, однако Москва ушла далеко вперёд по части вооружений. Так что скептикам я бы рекомендовал изучать матчасть. И знать в том числе о том, что военное ведомство возвращает в бюджет России неистраченные средства. Этого не делает ни одно военное ведомство в мире!
– Армию в советское время называли школой жизни. Конечно, не будем идеализировать тогдашний военный организм, на сто процентов он эту задачу не выполнял. Но всё же армейская служба закаляла молодёжь, растила патриотов, давала многим путёвку во взрослую жизнь. Как вы считаете, важна ли эта функция для современного российского общества?
– Не просто важна, а необходима. Я сам прошёл эту школу жизни и считаю её весьма полезной. Она изменила меня в лучшую сторону. Фактически превратила из вчерашнего школьника в бойца, до сих пор верного военной присяге. Мне кажется, те, кто отказывается отдать священный долг Родине, серьёзно себя обкрадывают. Тем более что служат сейчас всего-навсего год – как говорится, испугаться не успеешь. Те, кто не отказывается от реализации этой обязанности, получают исключительно позитивный опыт выстраивания взаимоотношений и позиционирования себя в узком и очень специфическом социуме, коим является военная среда.
– Я тоже служил срочную в Советской Армии и хорошо помню, как ценились тогда армейские рекомендации, выдаваемые перед увольнением в запас. Они открывали дорогу в самый престижный вуз, на самую интересную работу. Вам не кажется, что было бы неплохо это возродить?
– Я сам давно пропагандирую эту точку зрения. Считаю, что ребятам, отслужившим в армии, надо давать определённые гражданские преференции. И при поступлении в вуз, и при трудоустройстве, и при предоставлении жилья. Армия в нашем государстве должна быть социальным лифтом. Пока это работает только при поступлении в профильные вузы правоохранительных ведомств и спецслужб. Идею эту мы активно продвигали ещё в период работы в составе группы экспертов над концепцией нового облика Вооружённых Сил. И сейчас её в том или ином виде можно реанимировать.
– В конце нулевого десятилетия, когда стало ясно, что Россия оправляется от морока 1990-х годов, против нашей страны фактически была начата новая холодная война. В ней, по вашему выражению, применялись информационные ковровые бомбардировки. Какие объекты были при этом целью?
– Основная цель – это гражданское общество, которое менее всего защищено. В этом и состоит цинизм новой сетецентрической, или гибридной, войны, которая не делит гражданское общество и военную среду, а военные действия при этом ведутся преимущественно против гражданских лиц. Это, конечно, усиливает негативистские настроения в гражданском обществе и, по сути, разрывает его ткань. При этом применяются специальные средства информационного воздействия. На самом деле речь идёт о разрушающих социальный и политический иммунитет гражданского общества информационных ударах, которые выводят из строя представителей наиболее уязвимых к такому воздействию социальных групп. Я имею в виду пенсионеров, бюджетников, всех тех, чьи доходы всё ещё малы для нормальной жизни. Да и здесь выбираются такие ключевые позиции, как преподаватели, врачи и так далее.
Противостоять этому старыми методами ведения информационных войн крайне сложно. Потому что каждый человек сейчас, по сути, является средством массовой информации. Он вышел в интернет, зарегистрировался в соцсети и начал собирать себе подписчиков, они же читатели. Именно эта специфика текущего момента накладывает на гражданское общество России, против которой ведётся целенаправленная информационная война, особую ответственность. Поскольку солдат в этой войне – каждый наш гражданин! И от этого никуда не деться. Мы уже перешли здесь Рубикон и давно живём в этой новой реальности.
– Информационные залпы направлены и на такой уязвимый контингент, как молодёжь. Если обобщённо, это поколение Мальчишей-Кибальчишей или мальчишей-плохишей? Но почему плохишей стало вдруг так много? И как сформировать у молодого поколения идеологический иммунитет к информационным вирусам Запада?
– Если ответить шуткой, то «бочки варенья и корзины печенья» очень умело поставляются в наши тылы. Какое-то время назад это делалось бесконтрольно, что привело к достаточно серьёзным последствиям.
С другой стороны, объектом такого воздействия являются люди, идейно подвижные. У молодых очень ослаблен идеологический иммунитет. У них нет защиты против прямого информационного воздействия. Поэтому молодёжь страдает в первую голову. В традиционной армии, как известно, необстрелянных солдат в бой не бросали. А здесь они сразу оказываются объектом информационных ковровых бомбардировок. И конечно же, их, так сказать, «прибивает». Как результат, мы порой наблюдаем неадекватную реакцию таких оглушённых информационным воздействием извне людей на те или иные события внутри страны. Те, кто обладает опытом ведения информационных войн и определённым идеологическим иммунитетом, хорошо видят, кто и чем по ним стреляет, какая цель при этом преследуется. Молодые же в некотором роде «контужены», не способны анализировать природу внешнего воздействия на них. Они теряют жизненные ориентиры и бегут туда, куда им сказали в интернете. Поэтому нам необходимо противодействовать тем, кто организует такие «молодёжные забеги» на «минные поля». Молодых надо спасать в этом смысле точно так же, как необходимо тренировать пришедших в войска новобранцев…
– Если говорить начистоту, то корабль российской государственности, как и в конце 2011 года, с помощью этих «минных полей» усиленно раскачивают. И качки эти, хотя и не приводят к ощутимым последствиям, не могут не настораживать…
– Цель очевидна – ослабление нашей политической системы. Для того чтобы руководство страны «впечатлилось» этими качками и изменило свою модель поведения. Предоставив Западу доступ к нашим ресурсам – природным, интеллектуальным, транспортным, любым. А затем встроилось в систему полного подчинения тем странам, которые считают себя доминирующими. Это США, Великобритания, Германия и так далее. Но этого никогда не будет.
– Сейчас не будет, это понимают и наши заклятые друзья. Но они, похоже, намерены играть вдолгую…
– Именно поэтому мы не должны недооценивать противника. Зачастую, когда входишь в информационный контакт с противоположной стороной, поражаешься, насколько банальными и непросчитанными являются её действия. Однако в этом и опасность. Кто-то из старых военачальников сказал, что большое счастье, когда имеешь умного противника. С ним можно договориться. С дураком договориться нельзя. И боюсь, мы вступили в эру, когда с той стороны дураков гораздо больше, чем обычно. Больше людей, которые совершенно не понимают и не осознают последствий своих поступков. Это, на мой взгляд, большая трагедия. И это надо учитывать в том числе в процессе подготовки офицерского корпуса Российской армии.
– Не кажется ли вам, что недавние несанкционированные акции в ряде наших городов – лишь «пристрелка», и основные события, как предрекают иные представители либерального лагеря, ещё впереди? Не тревожит вас, что новостную повестку дня по-прежнему определяют оппоненты нашей государственности?
– Просто основные инструменты этой политики находятся в их руках. Я имею в виду соцсети. И у меня вызывает удивление, что любые попытки так или иначе привести в порядок информационное пространство России, по сути, рассыпаются. Есть подозрение, что это неспроста. На определённых участках политического поля действуют факторы, которые пока не позволяют это сделать.
– К чему стремятся клеветники России? Вернуть нашу страну в 1990-е годы? Нынешние солдаты и младшие офицеры не знают того мрачного времени. Но мы-то помним, к чему привёл лозунг «Масла вместо пушек». Масла народ так и не увидел, а вот пушек у нас поубавилось, что основательно затруднило работу наших дипломатов по продвижению национальных интересов за рубежом. А в армии в тот же период из-за отсутствия средств была свёрнута боевая подготовка, программа предоставления жилья. Офицеры, даже старшие, чтобы прокормить свои семьи, были вынуждены подрабатывать сторожами, грузчиками, таксистами. Не это ли вновь готовят российским военнослужащим духовные наследники команды Егора Гайдара?
– Слава богу, те времена прошли. Надеюсь, что безвозвратно. Тем более что у руководства страны существует полное понимание того, как именно должны расходоваться государственные деньги, в том числе на военные нужды. Конечно, определённые инциденты, способные привести к опасным ситуациям, возможны и сейчас. Но вероятность такая крайне мала. Время на дворе, повторяю, другое. Время ответственных и выверенных решений.
Источник: «Красная звезда», беседовал Владимир Мохов
